Лесные пчелы Башкирии принадлежат к темной породе. Они очень миролюбивы между собой, так что подсиливание, соединение и обмен ульев местами на здешних пасеках производится без каких бы то ни было предосторожностей, тогда как с кавказской породой этого делать нельзя; непременно произойдет по выражению Кавказских пчеловодов «посечка», т.е. пчелы пережалят друг друга. В противоположность кавказским, здешние пчелы проявляют эту склонность жалиться ко всем нарушителям их строя, особенно злы пчелы Урманные; бортевщики рассказывают, что достаточно подойти к корню дерева, где живут пчелы, как они немедленно прекращают лет за взятком, спускаются и начинают отчаянно досаживать своими жалами. Кавказские же пчелы остаются совершенно равнодушны, когда на пасеку забредет например лошадь, кроме того с ними можно работать без сетки и дымаря. Поэтому Кавказских пчел можно было бы назвать домашними, здешних же дикими. Дикость этой породы резко проявляется еще в слете роев, что кажется задает больше всего работы здешним пасечникам; каждый из них знает по несколько способов закрепить рой в его новом жилище. Но иногда ничего не помогает; рои улетают оставляя целое гнездо сотов и детку, видимо надеясь на свои обильные выделения воска. И в самом деле, удивительно, как быстро здешние пчелы ведут постройку сотов, при появлении хотя бы небольшого взятка. Не таковы Кавказские пчелы: они дорожат каждым куском сота, который является уже достаточной основой для того, чтобы Кавказский рой к нему прицепился и начал свое гнездо, куда бы его не поместили. Кавказянки скупо строят вощину, побелка поновка сотов у них появляется лишь после целого ряда дней обильного взятка и потому из-за экономии воска зобруска сотового меда у них получается на вид темная, водянистая. Между тем как здешние пчелы, находясь под влиянием холодного климата одарены природой обильно выделять воск для постройки сотов, которые составляют гнездо и сохраняют его теплоту. Появление взятка они сразу сигнализируют побелкой сотов, а при забруске меда никогда не прилепляют восковых покрышечек к нему, благодаря чему сотовый мед здешних пчел отличается отменной белизной.
Пчелы местной породы вылетают за взятком стремглав, как бы чувствуя, что время его здесь коротко и нагруженные пулей падают в леток; Кавказские-же, вылетая, каждый раз стараются приметить местоположение своей семьи, делают медленный спиралеобразный отлет и так-же медленно возвращаются. К этому, может быть, их приучила слишком близкая расстановка ульев друг к другу на Кавказе, что по всей вероятности и развило в них склонность к воровству до неисправимого порока, семьи-же здешних «диких» пчел, находясь на большом расстоянии друг от друга, например в бортях да и на пасеках здесь во избежании налета, ульи ставят друг от друга довольно редко, имеют гораздо меньше соблазна пользоваться чужим добром, а потому почти не вороваты.
Крайняя температура, при которой начинают вылетать пчелы местной породы, на 3 градуса ниже температуры, при которой летают Кавказские: так при температуре +6о Р. В тени на здешних пасеках можно видеть летающих пчел по нужде за водой при температуре +9о Р. они уже хорошо работают, а пчелы урманные делают перый весенний облет из бортей даже в феврале и являются всегда первыми на взяток с ольхи и орешника.
После двухлетних опытов акклиматизации Кавказянок в Башкирии, когда на одну из пасек, на р. Сим было привезено из г. Георгиевка бывш. Терской обл. 100 семей пчел к 1902 г. не осталось в живых ни одной семьи, они не вынесли 6 – 7 месячной зимовки. Отсюда стало ясно, что было безрассудно пытаться сделать то, что в природе совершается веками.
Однако этот опыт не прошел бесследно. И сейчас в районах за несколько десятков километров от бывшей стоянки Кавказянок – ст. Улу-Теляк Куйб.ж.д. – можно встретить пчел местной породы, щеголяющих в чужом наряде, желто-оранжевой окраски второго и третьего колечек брюшка. Уже в первый же год на пасеках отстающих от выше упомянутой в 4 – 5 к/м. появились пчелы с такой окраской. Кроме этого своего цветного наряда Кавказянки не оставили после себя никакого наследия: ни хороших, ни дурных признаков, ни феноменальной незлобливости, ни вороватости. Так-же и туземки, замаскировавшись под Кавказянок, не лишились обильного восковыделения и безнаказанного возвращения «на старика», не перестали налетать на чужую семью, соединяться в «свальные рои» и не превратились в отъявленных воровок, чего очень опасался покойный профессор Г.А. Кожевников и даже пенял мне за привоз сюда Кавказянок.
Но природа ревниво охраняет свои законы.
Пчелы – чужды коим ополитизма, они питомцы своего родного края. Это очевидно например, на Кавказе уживаются бок о бок разные популяции, а здесь урманные /лесные/ пчелы никак не хотели перелетать Урал и Заселить Сибирь, Алтай и Уссурийский край, пока и их не завез туда, полтора века тому назад человек.
Может быть пчелы так свыкаются с местоположением, что не хотят заглянуть даже в соседнюю глубокую долину или водораздел. Лишь гонимые отсутствием взятка в лесах, слетающие голодняки и рои держат направление к стеням.
Однако обратного явления не наблюдалось. Пчелы завезенные из степей в леса уже через 2 – 3 года теряли энергию, слабели и становились менее продуктивны, ввиду чего такую пасеку время от времени приходилось освежать новым привозом пчел.
Бортевщики давно подметили все эти характерные черты урманных пчел и, чтобы использовать медосборные угодья в долинах гор, где не было подходящей для выделки борти лесины, поднимали на дерево «чурку»-пенек с пчелами, т.е. улей-вешанку.
6/Х-1938 г. А. Юрьев.
| 
